Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]

– Вот и наш ионолет! – воскликнула Дорс.

Суденышко было небольшое, с обтрепанными крыльями. За ним стоял невысокий мужчина в обычной яркой одежде.

Дорс заговорщически произнесла:

– Мы – психо!

Пилот отозвался:

– А я – история!

Они проследовали в машину. Селдон поинтересовался:

– Чья идея с паролем?

– Хьюммена, конечно!

Селдон хрюкнул:

– Я и не подозревал, что у Хьюммена есть чувство юмора! Он всегда такой серьезный…

Дорс улыбнулась.

Властелин солнца

Властелин Солнца XIV – …правитель сектора Микоген на древнем Транторе… Как и обо всех других правителях этого сектора – о нем малоизвестно. Его роль в истории была замечена лишь благодаря взаимоотношениям с Хари Селдоном во время его полета…

Глава 35

В салоне корабля, за отделением пилота, размещались два сидения. Когда Селдон присел на мягкую обивку кресла, она подалась под тяжестью его тела, материал сидения выдвинулся вперед и окутал его ноги, пояс и грудь. Капюшон Селдона съехал на уши и лоб. Он чувствовал себя пленником, а когда попытался развернуться и посмотреть налево – едва разглядел Дорс, почти утонувшую в своем кресле. Пилот занял свое место и проверил приборы. После этого лаконично представился:

– Эндор Левейниан, к вашим услугам. Чуть позднее будет значительная перегрузка, придется потерпеть плен. Как только мы достигнем открытого пространства и полетим – вы будете «освобождены». Можете не называть своих имен. Меня это не касается!

Он повернулся в кресле и приветливо улыбнулся. Его лицо сморщилось, и он стал похож на гномика.

– Небольшие психологические осложнения, молодые люди?

Дорс непринужденно ответила:

– Я из Внешнего Мира, и люблю путешествовать.

– Я тоже, – присоединился Селдон.

– Ну, что же, молодежь, блестяще! Конечно, эта машина не совсем то, к чему вы привыкли у себя на родине. Да и ночные полеты вам вряд ли знакомы. Но я рассчитываю, что вы постараетесь выдержать!

Селдон заметил, что пилот так же, как и они, охвачен сидением, но его руки совершенно свободны. Внутри ионолета раздался монотонный гул, усиливающийся с каждой минутой. Никаких неприятных ощущений звук не вызывал, но Селдон непроизвольно тряхнул головой, словно пытаясь «выбить» этот звук из ушей. Его усилия привели к тому, что изголовье кресла еще плотнее охватило затылок.

Потом корабль подскочил вверх (Селдон не смог подобрать другого слова) и математик почувствовал, как его сильно вжало в сидение. Несмотря на ветровое стекло, защищавшее кабину пилота, Селдон с ужасом успел заметить огромную, глухую, отвесную стену впереди – спустя мгновение в скале открылось круглое отверстие…

Ему уже приходилось испытывать подобные ощущения, когда вместе с Хьюмменом они бежали из Императорского Сектора. И хоть теперешнее отверстие было достаточно большим для их судна – места для крыльев явно не оставалось. Он попытался, насколько позволяло сидение, повернуть голову вправо и увидел сбоку корпуса втянутое, сложенное крыло… Ионолет спланировал к отверстию в стене.

Машина попала в электромагнитное поле и скользнула в освещенный, бесконечный туннель. Ускорение не менялось. Время от времени раздавалось пощелкивание, которое Селдон объяснил прохождением очередного мощного магнита. Минут через десять, даже чуть меньше, ионолет выметнуло в атмосферу, и он устремился в бесконечную черноту ночи. После того, как электромагнитное поле осталось позади, машина сбросила скорость, и Селдон почувствовал, как его выжимает из кресла, а оно, словно пластырь, удерживает тело. На несколько секунд ему перехватило дыхание. Потом ощущение собственной тяжести вернулось, исчезло и чувство плена.

– Как, молодежь, все в порядке? – последовал участливый вопрос пилота.

– Я не совсем уверен, – ответил Селдон и повернулся к Дорс. – Ты, как?

– Превосходно! – последовал мгновенный ответ. – Я полагаю, мистер Левейниан специально провел нас через эти пассы, чтобы убедиться, что мы из Внешнего Мира. Я права, мистер Левейниан?

– Многим нравятся острые ощущения, – ответил пилот, – а вам?

– Ну… до известных пределов… – призналась Дорс.

Селдон одобрительно поддакнул:

– Как любому разумному человеку! – Потом добавил: – Было бы не до смеха, сэр, если бы вы сорвали крылья!

– Исключено, сэр. Я же говорил – этот корабль не совсем то, к чему вы привыкли. Крыльями управляет бортовой компьютер. Меняется длина размаха, ширина плоскостей, кривизна, обводы – все контролируется и зависит от скорости полета. Кроме того, учитывается скорость и направление ветра, температура за бортом – и это едва ли половина всех параметров, контроль за которыми ведется автоматически. Эти машины очень надежны, крылья тоже – не изнашиваются до тех пор, пока сама машина не придет в негодность!

Стекло со стороны Селдона покрылось каплями. Он спросил:

– Дождь?

– Довольно частое явление у нас… – ответил пилот.

Селдон всматривался через стекло в черноту. На Геликоне, или на любой другой планете, сейчас были бы видны разноцветные огни – искусственная иллюминация, созданная руками человека. Трантор был погружен в полную темноту…

Хотя нет… не совсем! Он заметил одинокий сигнальный огонь. Может быть, самая высокая вершина Внешней Окраины отмечена опознавательным прожектором?

И, как всегда, Дорс почувствовала беспокойство Селдона и, похлопав его по руке, попыталась успокоить:

– Я уверена. Хари, – пилот знает свое дело!

– Я не сомневаюсь, Дорс, но предпочел бы, чтобы он поделился своими знаниями и с нами. – Это было сказано довольно громко.

– Не стоит беспокоиться, друзья! Ведь мы все-таки скрываемся, насколько я понимаю. Через несколько минут судно поднимется над облачностью. Там не будет осадков. Скоро увидите звезды!

Едва он успел договорить, как все заметили сначала слабое свечение, двух больших звезд, пробивающееся сквозь таявшие облака, а потом, когда Левейниан выключил освещение в салоне, они были потрясены красотой усыпанного звездами неба.

Дорс не могла скрыть восторга:

– Целых два года я не видела звезд! Восхитительное зрелище! Какое множество, как они прекрасны!

Пилот объяснил:

– Трантор – ближе всех Внешних Миров к центру Галактики.

У Селдона просто не было слов, ведь его Геликон располагался в малонаселенном уголке, его «родное» звездное небо всегда было тусклым и невыразительным.

– Каким спокойным и удивительно прекрасным стал полет! – мечтательно произнесла Дорс.